След Золотого Оленя. Повесть - Страница 64

3

Оставив пока дромос нерасчищенным, мы снова стали врубаться в твердую, еще никем не копанную землю. Продвижение сразу резко замедлилось. Проработали так день, другой. А в середине третьего дня к нам в штольню смутно донеслись какие-то громкие клики.

Опершись на лопаты, мы с Алексеем Петровичем удивленно переглянулись. Я хотел уж было пойти выяснять, что там творится, но увидел, что к нам спешит сияющий Алик Горин.

— Всеволод Николаевич! Алексей Петрович! Там шахтеры приехали! — закричал он еще издали. — Такую машину привезли! Говорят, прямо как механический крот, землю роет. Идите скорей!

Мы вылезли из штольни, жмурясь от яркого света, словно прозревшие вдруг слепцы. У входа в траншею в самом деле стояла какая-то пестро и весело раскрашенная машина. А возле нее в окружении студентов беседовали с Андреем Осиповичем уже знакомые нам инженеры — недавно приезжавшие в гости Серго и Костя, и еще несколько молодых людей в одинаковых брезентовых куртках и оранжевых пластмассовых шлемах, похожие друг на друга, как близнецы.

— Вот какие молодцы, Всеволод Николаевич, вы подумайте! — обнимая инженеров за плечи, проговорил Клименко. — Решили нам помочь своей замечательной техникой. Вы полюбуйтесь, какую машину великолепную прикатили.

— Рассказали мы нашим ребятам, как трудно вам приходится. Решили вам помочь, — одаряя меня улыбкой и крепко пожимая руку, сказал один из инженеров. Серго это или Костя? Нет. Костя, кажется, второй, повыше, рыжеватый. Или наоборот? Черт, как неудобно…

— Поднажали наши хлопцы, перевыполнили план, так что появилась реальная возможность высвободить на недельку этот экспериментальный проходческий комбайн. Поможем вам пробить штольню. Габариты у него как раз подходящие, — продолжал между тем инженер.

От радости я только бессвязно восклицал:

— Спасибо, братцы! Ну, выручили!

Строители тут же с быстротой и ловкостью пожарников развернули машину, подключили к ней водопроводные шланги и черные толстенные кабели. Старший инженер — его действительно звали Костей, Константином Лазаревичем, теперь-то я запомню на всю жизнь — деловито нахмурился, посмотрел на часы и взмахнул рукой. Машина взревела, затряслась, потом загудела ровно и басовито и пошла вгрызаться в землю. Да с такой скоростью, что уже через несколько минут она скрылась под землей, оставляя за собой довольно широкий сводчатый коридор. По нему можно было идти, еле пригибаясь. И земля не осыпалась, обвала можно было не опасаться. Чудо-машина тут же пропитывала землю какой-то моментально твердевшей, как цемент, синтетической смолой. Потолок и стены тоннеля покрывались прочной пленкой, сверкавшей в лучах прожекторов, разгонявших подземную тьму.

…Машина уходила все дальше, волоча за собой шланги и кабели. Земля с транспортеров так и летела. Ребята еле успевали ее оттаскивать и перегружать в самосвалы. Обратно, налегке, бежали рысцой.

Всех захватил азарт работы. Все словно слегка захмелели, громко смеялись, перекидывались шутками.

Только Савосин, пристроившись рядом с механиком-водителем удивительного механического крота, хмурился, с озабоченным видом недовольно покачивал головой и то и дело требовал сбавить скорость:

— Как бы не влететь прямо в погребальную камеру!

4

До камеры мы добрались на следующий день. Обвалившаяся перед машиной земля вдруг открыла зияющую дыру в какую-то пещеру. Савосин сразу потерял к притихшей машине всякий интерес, стал покрикивать на шахтеров, выгонять их из тоннеля:

— Дальше будем сами копать, лопатами…

Лучи наших фонариков вырвали из вековой тьмы скелет, лежащий посреди камеры на земляном возвышении, какие-то котлы вдоль стены, целехонькие, неразбитые сосуды.

— Кажется, не ограблено, — прошептал Алексей Петрович.

Камера оказалась просто пещерой в земле, даже без бревенчатой крыши. Это меня слегка встревожило: а вдруг мы опять промахнулись и наткнулись на погребение какого-то кочевого или царского скифа? Их катакомбы без бревенчатых стен встречаются порой и в здешних краях.

Мы протянули в камеру кабель и установили несколько сильных ламп. Стало светло. Можно было начать разбивку пола на квадраты и детально изучать находки.

Но строители нас остановили:

— Как хотите, а пока мы здесь, то отвечаем за технику безопасности подземных работ. Дайте нам сначала укрепить кровлю над камерой, чтобы она не обвалилась. Не беспокойтесь, все сделаем быстро и скелетов не потревожим.

Хотя Савосин и возражал, я согласился с инженерами. Конечно, они были правы. Ведь мы не раскапывали погребение, как обычно, срыв сначала курганную насыпь и спускаясь постепенно в погребальную камеру сверху. Вся толща кургана оставалась над нами. И хотя эта земля уплотнилась, слежалась за века, все равно могла обрушиться нам на головы.

Строители под наблюдением все время покрикивавшего на них Савосина за один день покрыли весь свод погребальной камеры синтетическим чудо-клеем. По их словам, он должен был сделать землю «крепче камня», и мы смогли приступить к работе.

В камере оказалось несколько погребений. Здесь, видимо, были похоронены слуги, вынужденные сопровождать своего господина в загробном путешествии. У самого входа в камеру, загороженного остатками древней повозки, покоился, несомненно, конюх. У него не было никаких украшений, только скромный железный браслет на запястье. Рядом лежал уздечный набор с простыми бронзовыми удилами, костяными псалиями с головками лосей на концах и очень интересным серебряным налобником: словно кружево из оленьих голов с причудливо переплетенными рогами.